Из истории праздников Шуйской иконы Божией Матери

День празднования двух Одигитрий, Смоленской и Шуйской

28 июля / 10 августа почитается как основной праздник Шуйской-Смоленской иконы Богородицы. Эта памятная дата связана с прославлением главной шуйской святыни в 1667 году, когда она стала престольным праздником этой иконы.

Русская Церковь в этот день воздаёт почести двум иконам Одигитрии, Смоленской и Шуйской. Первоначально этот праздник имел отношение только к иконе Одигитрии Смоленской и связан со Сретением[1] её Московского равночтимого списка, который был с честью помещен в Богородице-Смоленском соборе Новодевичьего монастыря (1525). Старшая икона Одигитрии была изготовлена как точное повторение величайшей святыни Константинополя, и принесена на Русь в 1046 году. Она находилась в Смоленске (с 1095 года) и потому называлась по имени города. В середине XV века Одигитрия Смоленская некоторое время пребывала в Москве, а на месте прощания московитян с великой святыней, перед её возвращением в Смоленск, и был устроен Новодевичий монастырь. Праздник Сретения Одигитрии Смоленской был установлен отдельно для Московского княжества и отличался особым почитанием в народе.

Позднее, в июле 1667 года, ко дню памяти Одигитрии Смоленской был приурочен праздник и для Одигитрии Шуйской. Создание иконы было связано с эпидемией моровой язвы (чумы) 1654 года, которая распространилась в тылу русского войска во время новой осады Смоленска, оставшегося под властью Польши по условиям Деулинского перемирия (1618). Чума приблизилась к Шуе со стороны Москвы, в обход карантинных засек. За 42 дня (с 1 сентября по 12 октября нового, 1655 года), число погибших составило 574 жителя, т.е. около половины населения Шуи того времени. В начале октября, во избавление от беды, прихожане Воскресенской церкви заказали местному мастеру икону «Одигитрию Смоленскую»[2], имея ввиду чтимый образ из Смоленска. Герасим Иконников, имевший звание «изографа», исполнил просьбу и в течение семи дней написал икону Божией Матери, впоследствии получившую топоним «Шуйская».

Новая икона Божией Матери отличалась от Смоленского извода, но не по воле мастера. Шуйское предание объясняло такое отличие нерукотворным изменением прориси после перенесения её на левкас. Такое явление будущего образа происходило трижды, несмотря на то, что иконописец пытался восстановить типовой абрис Одигитрии Смоленской, заказанной сходом прихожан. Это «самоначертанное рисование» почитается первым чудом от Шуйской иконы Богоматери[3].

Во время народного бедствия приносились и другие обеты, но именно с новым образом Богоматери шуяне связывали прекращение моровой язвы. На протяжении двенадцати лет продолжалось местное почитание иконы. Её официальному признанию помогли события  1666 года, когда за короткий период времени от чудотворного образа Богоматери получило исцеление более 100 жителей Шуи и окрестных селений. Знаменательно, что особенное, изобильное явление благодати от иконы пришлось на дни празднования Одигитрии Смоленской (всего 36 исцелений). Считая своим долгом известить Царя и духовные власти о событиях этих дней, шуяне составили мирскую челобитную и отрядили двух посланников, доставивших это донесение в столицу. Основным доверенным лицом был настоятель Воскресенской церкви, иерей Алексей Иванов. К челобитной прилагалась составленная им «роспись» исцелений, которая позднее была переложена в известное Сказание о чудотворной иконе.

Один из старинных актов сохранил сведения о судьбе «росписи», отосланной в столицу. В нём, в частности, сообщается: «А подали чудесем роспись на Москве, в нынешнем во 175 году[4] октября в 21 день, преосвященному Павлу[5], митрополиту Сарскому и Подонскому, Шуи посаду Воскресенской поп Алексей, да Воскресенской прихожанин Афанасей Васильев, вместе с воеводскою отпискою, и нашей мирскою челобитною; а преосвященный Павел митрополит ту воевоцкую отписку, и нашу мирскую челобитную, и чудесем роспись отослал в патриарший розряд»[6]. То есть, мы видим, что известие о творимых иконою чудесах, было передано в соответствующее ведомство в Москве 21 октября 1666/67 года.

Скорому освидетельствованию иконы помешали сложные обстоятельства, связанные с начавшимся расколом и избранием нового патриарха. Но уже одним из первоочередных деяний патриарха Иоасафа II  и стало чествование новой иконы Одигитрии из Шуи. Известна благословенная грамота патриарха[7] на выезд в Шую представительной церковной комиссии, возглавить которую он поручил архиепископу Стефану. Этот документ предоставлял Суздальскому архиерею все полномочия, необходимые для прославления иконы. 28 июля 1667 года в посадской Воскресенской церкви Шуи, в сослужении прибывшего духовенства, состоялась праздничная архиерейская служба с торжественным молебствием перед новой иконой. Кроме того, итогом работы комиссии стала Книга свидетельства, которая была представлена на суд царя и патриарха.

Книга свидетельства сохранилась до наших дней в подлиннике в отделе рукописей Исторического музея (ГИМ, Москва)[8]. Из неё следует, что каждый, ранее объявивший себя исцеленным от образа Богоматери, был заслушан ответственными лицами в присутствии духовника, и его слова были проверены опросом других свидетелей, из числа соседей. Комиссия учитывала не только рассказ заявителя об исцелении, но и «досматривала» состояние его здоровья на момент свидетельства, то есть, по прошествии года. Дознание проводили одновременно несколько групп, состоявшие каждая из трёх лиц: боярского сына, опытного дьяка и представителя духовенства. Первой по старшинству была группа из «духовных властей», которую возглавлял архиепископ Стефан. В результате работы комиссии было составлено четыре раздела Книги. Первый из них объединил исцеления, признанные в ходе дознания достоверными. Второй перечисляет эпизоды, также вполне заслужившие доверие, но вызвавшие некоторые разногласия свидетелей. В третий раздел были внесены те случаи, которые оказались недоступными для проверки. Заключительная тетрадь Книги содержала описание чтимой иконы и всех ценностей, приложенных почитателями разных сословий. Здесь же упомянут богатый киот, расписанный в технике «травления по золоту», и бывший, по видимому, княжеским подношением. После ознакомления с этой Книгой царя и патриарха, икона из Шуи была официально признана чудотворной, и в её честь было учреждено празднование на день 28 июля, совместно с Одигитрией Смоленской.

Основные этапы этого церковного деяния отражены в серии деловых актов 1667 года. Важнейшие из них – это благословенная грамота патриарха Иоасафа, упомянутая выше, и отчёт архиепископа Стефана по итогам выезда в Шую. Эти два акта хранились в ризнице Воскресенского собора и были своего рода «охранными грамотами» при чудотворной иконе, ставшей главной святыней Шуи. Церковный историк Евлампий Правдин, протоиерей Воскресенского собора, составляя краткую историю знаменитой иконы, выделил важное значение ещё одного акта и привёл его текст в своей книге по истории города Шуи[9]. Документ написан уже после упомянутого обращения доверенных лиц из Шуи к митрополиту Павлу, но прежде избрания в патриархи Иоасафа II, т.е., до 31 января 1667 года. Эта «изветная челобитная» [10] сохранилась в архиве Института истории РАН (СПб). Заканчивается она прошением к царю, «чтобы про чудотворную и святую Богоматере икону и про чудотворение Ея <…> известно было», призывая Государя освидетельствовать чудеса от иконы.

Последнее письмо из этой переписки, отправленное из Шуи вскоре после празднования 28 июля, именует Воскресенскую церковь уже как «церковь Пресвятыя Богородицы». Это переименование можно истолковать в том смысле, что ради должного прославления иконы, нижняя церковь (во имя святителя Николая) тогда же была освящена заново, в честь праздника Одигитрии. А ещё через 6 лет, в соседней епархии, в Ярославле, был освящён престол «во имя Пресвятыя Богородицы Шуйския»[11], что отразило начало широкого почитания новой Одигитрии из Шуи. Ярославцы в трудных обстоятельствах ходили на богомолье к знаменитой иконе. Об одном из таких эпизодов сообщала артель иконописцев 27 июля 1674 года, объясняя отсутствие затребованного мастера: «… а Логин Сидоров залежал и по обещанию поехал молитца в Шую Шуйской Богородице»[12]. Судя по приведённой дате, он отправился в Шую ко дню престольного праздника 28 июля.

Именно в Ярославле, как видно по этим цитатам, за новой иконой Богоматери закрепился топоним Шуйская. В самой Шуе долгое время было принято наречение «новописаная Одигитрия Смоленская», в соответствии с текстом благословенной грамоты патриарха. Слияние топонимов «Смоленская» и «Шуйская» в названии иконы Богоматери из Шуи наметилось в XVIII веке. Но окончательно такой составной титул утвердился во второй половине XIX века, когда, с учреждением нового всероссийского празднования 11 июля (о котором пойдёт речь в следующей части очерка), возникла необходимость различать два июльских праздника Шуйской иконы Богоматери[13].

К сожалению, в трагических обстоятельствах ХХ столетия, подлинная чудотворная Шуйская-Смоленская икона Божией Матери, прославленная в 1667 году, оказалась утрачена. Но все же в собрании Музея Русской иконы в Москве можно увидеть программный[14] список, созданный вскоре после шуйской канонизации. Изображение иконы помещено в центр композиции. В собор предстоящих святых избраны князья Борис и Глеб (духовные покровители русского Царства), и Московские митрополиты: Петр, Алексий, Иона и Филипп. Выбор предстоящих святых отражает «симфонию властей», светской и духовной, как основу русской идеологии XVII века. То есть, основная идея памятного списка утверждает общегосударственную значимость явления новой Одигитрии. При этом стилистика письма несёт ещё один важный признак. Передача мастером лика Божией Матери в данном случае позволяет говорить о его стремлении повторить шуйский лик, созданный изографом Герасимом Иконниковым.

Памятная дата 28 июля, по историческим обстоятельствам, является основным празднованием Шуйской иконы Богоматери. Признание явленных Ею чудес истинными, позволило совершить акт прославления иконы непосредственно в посадской Воскресенской церкви. От этих событий и ведёт своё начало всероссийская слава Шуйской Владычицы, приводившая к ней множество богомольцев, даже из высших сословий русского общества. С 1831 года в этот день учрежден общегородской крестный ход. Из недавних событий можно упомянуть, что в 2012 году произошло выделение Шуйской епархии в составе Ивановской митрополии. Это деяние повысило статус городского Воскресенского собора до кафедрального. В 2017 году в Шуйской епархии широко отмечалось 350-летие прославления иконы. К этому юбилею впервые была проведена капитальная реставрация соборной колокольни. А в настоящее время удалось завершить обновление второй соборной церкви во имя святителя Николая и провести благоустройство прилегающей территории.

 

Ярославское почитание Шуйской Одигитрии

Другой праздник в честь Шуйской Одигитрии традиционно отмечается 11/24 июля. Как было показано в первой части очерка, Шуйская святыня особо почиталась не только в Суздальской епархии, но и в соседних Ростовско-Ярославских землях. И названная дата является тому прямым свидетельством.

Но прежде чем начать рассказ об истории этого праздника, хотелось бы напомнить о существовании одной древней традиции, связанной со сретением, то есть, торжественной встречей святых икон. Драгоценная икона переносилась на плечах, нередко крестный ход был многодневным «путным шествием», с многочисленными молебнами. К иконе подносили болящих и нередко они получали облегчение страданий по своей вере. Если святыня доставлялась в город или село впервые, в отведённый для неё удел, то было принято и самое место встречи чтимой иконы отмечать постройкой часовни или даже храма. Примером такой традиции в истории города Иваново-Вознесенск была Казанская часовня (на пересечении современных улиц Смирнова и Лежневской), поставленная на том месте, где жители села в 1579 году встречали список Казанской иконы Божией Матери. Точная копия Казанской иконы (в меру подлинника) была княжеским вкладом в местный Покровский монастырь, который был образован в память о взятии Казани Иваном Грозным (1552), что произошло в день Покрова Божией Матери.

Теперь возвратимся к истории прославления Шуйской-Смоленской иконы Божией Матери. Обстоятельства её создания и прославления были кратко изложены выше. Следует всё же отметить, что Воскресенская церковь Шуи, где прославилась обетная икона Богоматери, исполненная Герасимом Иконниковым, в то время была двухъярусным деревянным строением и располагалась за чертой крепости, «на посаде». Состоявшийся 28 июля 1667 года шуйский акт прославления иконы возвысил местное почитание святыни до всероссийского уровня, но не изменил статуса церкви. Исследователи локальной истории полагают, что рядовой храм стал соборным не ранее 1690 года[15]. Возложение функций городского собора на посадскую церковь требовало подобающей реконструкции здания, и такое переустройство было во власти Суздальского митрополита. Но в локальной истории Ярославля известно тождественное (!) освящение престола в честь иконы Богоматери из Шуи, состоявшееся 10 июля 1690 года[16]. Церковь, избранная к освящению во славу Одигитрии Шуйской, была расположена практически в центре ярославского Кремля, поблизости от Успенского кафедрального собора и Митрополичьих палат. Это деяние (по этикету) несколько превышало рамки личной инициативы Ростовского митрополита. Столь основательные и одновременные зодческие преобразования в двух соседних епархиях могли последовать лишь за вышестоящим московским актом прославления Одигитрии из Шуи.

Действительно, целый ряд фактов свидетельствует о том, что в 1690 году состоялось второе, московское прославление чудотворной иконы из Шуи. Основной идеей московской канонизации было возведение иконы Одигитрии из Шуи в особый чин вселенской святыни. Это событие отразилось и в зодчестве, и в иконописании, и в создании частной Похвалы на икону из Шуи. Видимо тогда же было учреждено празднование иконе во Вторник Пасхи, в особый день, выделенный для почитания Одигитрии из Константинополя. Как мы уже отмечали, в ярославской истории московская канонизация Одигитрии Шуйской отразилась освящением престола в Её честь 10 июля 1690 года. Но всё же, общественное празднование в Ярославле совершалось не 10 июля, а на следующий день. Общегородской крестный ход в честь новой Одигитрии проходил 11-го июля. Наиболее веским аргументом, объясняющим такой «перенос акцента» является тот, что традиция этого крестного хода берёт начало из 1690 года, и связана с большим «путным шествием» с чтимой иконой из Москвы. Его последний этап в день 11 июля проходил по Ярославлю и завершился установлением иконы в заранее освященной церкви и торжественным молебном к Божией Матери.

Вполне возможно, что икона, ставшая главной причиной и участницей «путного шествия» из Москвы, сохранилась до наших дней. Некоторые иконописные детали позволяют предположить, что ею могла быть «Богоматерь Шуйская»[17], ныне хранимая в ГТГ. По видимому, эта икона создавалась как равночтимая «наместница» подлинника из Шуи, для участия в акте московской канонизации. Стиль живописи указывает, что икона была исполнена одним из мастеров Оружейной палаты. Кроме того, здесь, в исходный сюжет Шуйской Богоматери добавлены лики Архангелов, нигде более не воспроизводимые в поздних репликах иконы из Шуи. В широком смысле, клейма с ликами Архангелов понимались как иконичный признак иконы Одигитрии из Константинополя. И с помощью этого знака царский мастер передал повышение чина чудотворной иконы из Шуи до вселенской святыни. Другой особенностью иконы из ГТГ является точное повторение размеров протографа из Шуи.

И снова вернемся к «путному шествию» с новой иконой из Москвы в Ярославль. Боголюбивые ярославцы встречали не только Шуйскую икону Божией Матери, но более того, саму первообразную Царицу и Владычицу. В силу действовавших правил, чин великого освящения главного престола был совершен накануне прибытия новой иконы Одигитрии в Ярославль. Но здесь уместно добавить, что и сам равночтимый московский образ уже имел ярославский прототип. Об этом свидетельствует фреска с изображением Шуйской Богоматери, написанная ярославской артелью в 1682 году. Она сохранилась в одной из провинциальных церквей Ростовской епархии[18]. Известна также соответствующая прорись начала XVIII века, передающая абрис московского образа Шуйской Одигитрии. Она представлена в Филимоновском собрании (ГРМ) и подписана топонимом «Шүискіѧ»[19]. Очевидно, после московской канонизации, прорись получила типовой статус, поскольку именно по её рисунку было создано большинство тезоименитых икон Божией Матери XVIII–XIX веков. С другой стороны, ярославские корни всех трёх исторических артефактов (фрески, московского образа с Архангелами и прориси с надписью «Шүискіѧ»), в сочетании с обустройством нового престола в ярославском Кремле, указывают на значительную роль Ростовского митрополита Ионы (Сысоевича), как в подготовке московской канонизации Шуйской иконы Богоматери, так и в дальнейшем развитии её почитания.

Другим престолом, связанным с московским прославлением Одигитрии Шуйской и, кстати, с тем же крестным ходом из Москвы до Ярославля, мы дерзнём назвать церковь Смоленской иконы Божией Матери в Суздале (1696). Дело в том, что маршрут упомянутого крестного хода, по видимому, был проложен через Суздаль. Об этом косвенно свидетельствует выбор местоположения суздальской церкви. На тот момент это был край города и начало ярославского тракта. То есть, наиболее вероятно, она была поставлена на месте расставания с иконой в Суздале, подобно Новодевичьему монастырю, построенному на месте расставания с Одигитрией Смоленской (1456), и подобно Казанской часовне села Иваново (1579).

Ещё один престол, освящённый в честь Одигитрии Шуйской расположен в Спасо-Преображенской церкви села Волокобино Южского района. Освящение нижней церкви в честь иконы Одигитрии, произошло в 1690 году. Этот престол дал второе название старинному селу, которое стало именоваться Богородским. Церковь в Волокобине сохранила двухъярусное устройство Воскресенской церкви в Шуе, старое деревянное здание которой к тому моменту было разобрано в связи с перепланировкой соборного комплекса на два отдельно стоящих каменных здания. Видимо, владелец села Волокобино, сподвижник царя Петра I, дворянин Пётр Осипович Воронов, бывший уроженцем Шуи, питал особые чувства не только к прославленной иконе, но и к самой древней Воскресенской церкви. Храмозданная грамота, хранившаяся в церкви села Волокобино, была подписана Суздальским митрополитом Иларионом[20].

Богородице-Смоленский престол в церкви села Ярлыково Ивановского района, вполне вероятно, также имеет связь с событиями конца XVII века, прославившими Шуйскую Одигитрию. Известно, что это село некогда было во владении Суздальского Покровского монастыря. Первоначально престол в честь иконы из Шуи был освящён в древнем здании комплекса. Можно предполагать, что первый престол здесь был устроен по инициативе митрополита Илариона, что находилось в рамках его архиерейской власти. Новый храм в Ярлыкове, с изящными архитектурными формами, имеет такое же посвящение, но выстроен уже в XIX веке.

И вновь обратимся к дате 11/24 июля. Необходимо сказать ещё несколько слов о том, как местный ярославский праздник стал всероссийским. По сведениям протоиерея Иоанна Бухарева (1891), дата 11 июля стала праздноваться как всероссийская с 1831 года. Несомненно, такое синодальное решение было основано на знании истории Ярославля. Но занесение этой даты в общероссийский Месяцеслов было связано с новым Шуйским чудом, явленным именно в 1831 году, когда жители города были избавлены от эпидемии холеры. А в следующем году завершилось долголетнее строительство Шуйской соборной колокольни, спроектированной итальянцем Гауденцио (в крещении Иваном) Маричелли. Эти события, воздавая новые почести Шуйской иконе Богоматери, во многом вдохновлялись ярославским примером, показанным на исходе XVII столетия.

Добавим, что обустройство престолов в честь иконы из Шуи в Ростовско-Ярославской епархии продолжалось и в дальнейшем. Придел в честь Богоматери Шуйской в 1730 году был освящен в Троицкой церкви Александровской Чудовой пустыни, расположенной недалеко от Рыбинска. Через столетие, в 1829 году, при обновлении Христо-Рождественской церкви села Давыдово вблизи Тутаева, были освящены приделы в честь Шуйской иконы Богоматери и во имя святителя Николая чудотворца.

К началу ХХ столетия, общее число престолов, освящённых в честь Шуйской-Смоленской иконы Божией Матери в различных храмах Суздальской, Ростовской, Нижегородской и Костромской епархий, было не менее десяти. А число праздников во славу Одигитрии из Шуи, как общих, так и локальных, достигло шести дней в пределах годового богослужебного круга[21].

 

История Павловского чуда Шуйской Одигитрии

Завершает наш исторический очерк рассказ ещё об одном празднике, отмечаемом 2/15 ноября. Традиция почитания иконы в этот день первоначально возникла как локальная (1771), но постепенно стала восприниматься как общероссийская память Шуйской иконы Божией Матери.

Действительно, по Месяцеслову под этим числом празднуется единственная Богородичная икона, именно Шуйская. Соответственно, и месячная Минея в этот день предлагает частную Службу, составленную в богоборческие времена митрофорным протоиереем Николаем Миловским (1924). Иногда эту дату ошибочно связывают с прекращением в Шуе осенней эпидемии чумы 1654/55 года. Но исторически, эта память связана с избавлением от другой, более поздней эпидемии той же «пагубной болезни». Новое чудо произошло в Нижегородской епархии на столетие позже, осенью 1771 года[22].  Местом такой благодатной помощи стало село Павлово-на-Оке. Жители села в чрезвычайной ситуации обратились к местному мастеру Андрею Минееву с просьбой написать новую икону  Одигитрии Шуйской и совершили покаянный крестный ход вокруг села с этим обетным списком. В своих молитвах к Шуйской Богоматери павловчане сознательно следовали примеру шуян из 1654/55 года, и по их вере эпидемия прекратилась в кратчайший срок.

Нужно сказать, что эпидемия 1771 года охватила многие регионы России, не миновав и Москву, и правительству пришлось принимать широкомасштабные карантинные меры. Когда эпидемию удалось преодолеть, повсеместно был разослан указ Екатерины II о «принесении Богу Всемогущему благодарственного, за пресечение смертоносной язвы, Молебствия со звоном». Он датирован 9-ым числом ноября 1772 года. Видимо, в то же время, по представлению Нижегородского архиерея, Святейший Синод принял решение о внесении памяти Павловского чуда в ноябрьский Месяцеслов, в знак благодарности Божией Матери за Её новую милость. Таким образом праздник 2-го ноября и закрепился за Шуйской иконой Богоматери как общегосударственный, поскольку Молебствие по императорскому указу 1772 года было действительно всероссийским событием. В этом отношении показательно, что и в самой Шуе празднества 1855 года по случаю 200-летия обретения чудотворной иконы ориентировались на день 2-ого ноября, как на общий праздник древней святыни[23].

По сведениям, имеющимся во второй части Сказания, эпидемия 1771 года миновала Шую, благодаря грозному предупреждению, которое было получено от Шуйской-Смоленской иконы Богоматери. Свидетельство тому (чудо 86) было записано со слов посадского человека Василия Ожималова в 1768 году, за три года до общероссийского бедствия. Соборный настоятель, протоиерей Матвей Васильев, должным образом  понял свидетельство своего прихожанина. Он призвал свою паству к усилению молитв перед чудотворной иконой, и счёл необходимым занести это событие в дневник чудес Шуйской Владычицы. Впоследствии это новое чудо Божией Матери, слово в слово, вошло во все новые списки Сказания о знаменитой иконе из Шуи. Как мы знаем из местной истории, молитвенное усердие шуян действительно предотвратило новое бедствие в пределах города. Среди документов Воскресенского собора сохранился рапорт «протопопа Матфия с братией»[24] в Святейший Синод, о совершении благодарственного молебна за избавление Шуи от «пагубной болезни». Из этого документа следует, что молебствие «по тому же чину» было отправлено не только в соборной церкви, но и во всех приходских церквах города.

Из истории причта Воскресенского собора Шуи известно, что следующий его настоятель, протоиерей Алексей Никитский[25], пробыл на своём духовном посту 60 лет, с 1776 по 1836 годы. Он сменил протоиерея Матвея в 1778 году, когда тот потерял зрение и не мог далее нести бремя настоятельства. Прежде рукоположения, Алексей Никитский успешно закончил Московскую славяно-греко-латинскую академию. Выпускные экзамены у академистов принимал московский митрополит Платон Левшин. В сохранившейся церковной ведомости за 1831 год, составленной почтенным протоиереем на склоне лет, указаны основные вехи его биографии[26]. Начальное обучение он получил в Суздальской духовной семинарии, откуда «в числе требованных десяти человек студентов, переведён в оную Академию», где успешно окончил философский и богословские классы. Надо сказать, что на усвоение программы каждого из этих классов отводилось не менее двух-трех лет. То есть, учёба будущего протоиерея в Москве пришлась на период с 1770(?) по 1776 год, и он, по-видимому, стал очевидцем эпидемии чумы 1771 года. Надо ли говорить, что эти трагические события оставили глубокий след в его памяти, как и повсеместное благодарственное Молебствие в ноябре 1772 года. Позднее, в 1800 году, уже находясь в чине соборного протоиерея, он воспользовался навыками, полученными в академии, и подготовил второй (резервный) экземпляр Сказания об иконе из Шуи. Создавая эту копию, он стремился уберечь ветхие страницы древнего подлинника от излишне частого читательского спроса. Его рукопись впоследствии оказала важную услугу. Дважды опубликованная во второй половине ХIХ века, она сохранила для нас в точности текст древнего Сказания о чудотворной иконе, оригинал которого оказался утрачен в 30-е годы ХХ века. Находясь в преклонных годах, протоиерею Алексею довелось вымаливать избавление от уже упомянутой эпидемии холеры 1831 года. Число жертв среди шуян было сопоставимо с потерями во время чумы 1654 года. Эпидемия холеры в городе прекратилась сразу после престольного праздника 28 июля. Общим решением, благодарные шуяне учредили на этот день ежегодный городской крестный ход. А в жизни протоиерея Алексея Никитского удивительным образом соединились все три чуда «чрезвычайной» помощи Шуйской иконы Богоматери, явленные в дни смертоносных эпидемий.

Продолжая рассказ о Павловском чуде Шуйской Богоматери, следует отметить, что от второй половины XVIII века осталось немало книжных памятников, связанных с новой славой чудотворной иконы. На музейном хранении в городе Павлово на Оке (ПКМ) уцелел список Сказания, созданный по шуйскому оригиналу в 1771-1772 годы, и дополненный новыми, современными исцелениями от иконы. Местное предание сообщает о хождении иконописца из Павлова в Шую, ради создания точного списка с чудотворной иконы. Едва ли это следует понимать буквально, поскольку карантинные меры ограничивали свободу передвижения во время эпидемии, и он, более вероятно, воспользовался известной прорисью. Но Павловская рукопись Сказания о Шуйской святыне, действительно могла быть скопирована только с шуйского экземпляра. Тетради с копией Сказания особо почитались в селе Павлово и, аналогично шуйской рукописи, хранились в соборной церкви. Сохранилось в общей сложности пять экземпляров Сказания второй половины XVIII века, но, несомненно, их было гораздо больше. Эти книги почитались как душеполезное чтение и были востребованы как на богослужениях, так и в повседневной жизни. В сборнике о чудесах Божией Матери из села Семибратово (в том числе со Сказанием о Шуйской иконе)[27] имеется специальное обращение к читателю, где указаны время и место общественного чтения, «применительно к различным вещам»[28].

Достоверно известно, что обетный список иконы из Шуи, созданный Андреем Минеевым, после крестного хода был с честью помещён в сельском Спасо-Преображенском храме. Со временем, образ был украшен богатой ризой из драгоценных камней и жемчуга (1835). Но какие либо сведения об устроении в павловских церквах престола в честь Шуйской иконы Богоматери отсутствуют. Вероятно, со славой Павловского чуда Шуйской иконы Богоматери можно связать устройство престола в её честь в приделе Казанской церкви Крестовоздвиженского монастыря (1798), расположенного в границах Нижнего Новгорода. В наши дни монастырь возрождается, но размежевание его территории, произведённое в ХХ веке, не позволяет пока приступить к восстановлению Казанской церкви и её приделов.

В конце XVIII – начале XIX веков в Христо-Рождественском соборе города Ковров был устроен придел в честь Божией Матери Смоленской. Освящение престола состоялось в 1805 году[29]. Южный придел собора создавался на средства прихожан, в честь местной (Ковровской) иконы Богоматери, дважды уцелевшей в огне при пожарах в здании церкви. Епископ Ковровский Афанасий (Сахаров) засвидетельствовал принадлежность этой иконы к Шуйскому изводу. В одном из писем (1946) он, в частности, сообщает: «наша Ковровская икона – уменьшенная копия Шуйско-Смоленской, и мне было бы очень отрадно, если бы эти тропарь и кондак полюбились и в Шуе». Тропарь, упоминаемый в письме, был составлен лично епископом Афанасием, и позднее был включен в Службу праздника 2/15 ноября. Он начинается словами: «Яко многоценное сокровище прият град Шуя чудесно написанную икону Твою…». Названный собор в Коврове остаётся действующим и в настоящее время. Сохранилась и «неопалимая» Ковровская икона Богоматери, но святой образ в настоящее время находится на хранении во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике.

Кроме двух новых престолов и ряда книжных памятников, связанных с почитанием святыни из Шуи, от второй половины XVIII века сохранилось немало храмовых икон Богоматери Шуйской-Смоленской. В эти годы, связанные со славой Павловского чуда, вошло в широкую практику создание соразмерных копий знаменитой иконы. Известен случай, когда почитание иконы из Шуи выразилось в определении такого списка в алтарь монастырского храма (г. Вязники, Благовещенский собор, нижняя церковь в честь Трёх святителей). Подобные иконы в меру подлинника выставлены в музеях Мстёры, Палеха и Холуя. Списки иконы почитались в ряде монастырей Суздальской и Ростовской епархий. Среди них можно назвать: Ростовский Спасо–Яковлевский и Шуйский Николо–Шартомский монастыри, а также Троице–Николаевскую Борковскую пустынь близ Холуя, Александровскую Чудову пустынь близ Рыбинска, и Югскую Дорофееву пустынь. Во второй половине XIX века был устроен престол в честь иконы Богоматери Шуйской в Костромском Ипатиевском монастыре, и там же почиталась тезоименитая икона. Кроме того, списки иконы из Шуи можно было увидеть в церквах Петербурга, Москвы, Ярославля, Нижнего Новгорода, Костромы, Лальска, Козельска, а также во многих сельских храмах Ростовской, Низовской[30] и Владимиро-Суздальской земель. В доме-музее А.П. Чехова в Ялте хранится фамильная икона Богоматери Шуйской, приобретённая отцом писателя в Таганроге[31]. Немало списков шуйской святыни было создано и на Русском Севере. Можно сказать без преувеличения, что столь широкому почитанию древней иконы из Шуи помогло и Павловское чудо, с которого мы и начали рассказ об истории праздника 2/15 ноября.

В заключение необходимо повторить, что основное празднование в честь главной святыни города отмечается 28 июля (10 августа н/ст.). Её престольный праздник почитается архиерейским богослужением в кафедральном Воскресенском соборе и торжественным молебном на Соборной площади. После возвращения соборного комплекса верующим (1990), возобновилась традиция общегородского крестного хода в этот же день. Праздник 28 июля хранит память двух выдающихся событий в локальной истории: прославления иконы Божией Матери в 1667 году; и память избавления Шуи от эпидемии холеры 1831 года. Другое празднование, 11/24 июля, имеющее ярославские корни, можно назвать содружественным для двух соседних епархий. И наконец, третье празднование, совершаемое в день 2/15 ноября, выделено в Месяцеслове и в Богослужебной Минее для почитания Шуйской-Смоленской иконы Богоматери, как общей святыни, являвшей свою помощь не только в Шуе, Ярославле и Павлове, но и во многих других городах и весях России.

 

[1] По Святцам из рукописного Требника XVI века, день памяти Одигитрии под числом 28 июля назван днём «Сретения Пресвятыя Богородица Смоленьския». ГИМ, собрание Уварова, № 79, Л. 340.

[2] Полное наименование иконы в деловой переписке 1667 года упоминается трижды, где оно записано следующим образом: икона «Пресвятыя Богородицы, честнаго и славнаго Ея Одигитрия Смоленския». Этот «полный титул» называют и патриарх, и архиерей, и шуйское духовенство. Борисов В.А. Описание города Шуи и его окрестностей. М., 1851. Акты о чудотворной иконе Шуйской Богоматери: № 87, 92, 93.

[3]РГАДА Ф.357 Оп.1 № 109. О чудесех Пресвятыя Богородицы Шуйския. 1783 год. Описание чуда содержится на Л 26–26об. «Повествоваше иконописец, яко егда нарисоваше прежде на цке, якоже в Смоленце пишется, обаче на некое орудие отлучаяся и паки приходя, и видя невидимо само от себе знаменанно тако: у Превечнаго Младенца свиток в руце на коленце якоже ныне от сего Шуйская по начертанию особливо. Оной же иконописец сему велми чудися и паки глядяще самоначертанное рисование Иисуса своею рукою рисуя по цке якоже в Смоленце начертание. И паки, отлучися, видя без него само невидимо рисуемо. Он же паки велми дивися сему и паки покусися третицею поправити, но обаче невидимо перерисоваяся. Он же се видя третицею всесилною силою Божиею действуемо и о сем иереом и прихоцким людем возвести».

[4] В тексте грамоты стоит 1667 (175) год по сентябрьскому новолетию, но в исчислении по привычному нам, январскому стилю, надо иметь ввиду, что передача «росписи» и челобитной произошла в октябре 1666 года.

[5] Митрополит Сарский и Подонский Павел, на момент передачи челобитной и росписи чудес, был местоблюстителем Патриаршего престола и ведал делами «Патриаршего разряда» (Разрядного приказа).

[6] Борисов В.А. Описание города Шуи и его окрестностей. М., 1851. Акт № 86.

[7] В конце подлинной грамоты имеется точная дата: «писана на Москве лета 7175 {= 1667} июля в 21 день». Борисов В.А. Описание города Шуи и его окрестностей. М., 1851. Акт № 92.  

[8] ГИМ. ОР. собр. Уварова. № 1724 (196). Книги свидетельства чудотворного образа Пречистыя Богородицы Одигитрия и чудесем, что в Шуе. 74 листа, подлинник.

[9] Правдин Евлампий, протоиерей. Описание Шуи и Шуйских церквей. Шуя, 1884.

[10] СПб ИИ РАН, коллекция В.А.Борисова. № 448. «Изветная челобитная священников церкви Воскресения Христова в Шуе на посаде Алексея и Григория и посадских людей».

[11] Посвящение престола сохранила надпись на закладной доске в Дмитриевской церкви Ярославля (1673).

[12] Кочетков И.А.  Словарь русских иконописцев XII–XVII веков. 2009. Цитата приведена по документам РГАДА. Ф 396., оп. 1. № 15019. Л. 1–4.

[13] Календарное сближение с праздником Ржевской иконы Богоматери (11 июля), дало второй топоним, и Шуйская икона Богоматери, празднуемая в тот же день, в просторечии стала «Шуйской-Ржевской», в отличие от «Шуйской-Смоленской», празднуемой 28 июля.

[14] В Средние века на Руси существовала традиция соблюдать «меру и подобие» подлинника при повторении особо чтимых икон Богоматери. В исключительных случаях, основное изображение дополнялось предстоящими в молитве подвижниками, что создавало актуальный продуманный сюжет. Создание такого списка, возвышающего чтимый образ Богоматери, входило в процесс канонизации иконы.

[15] Борисов В.А. Описание города Шуи и его окрестностей. 1851. Лядов И.М. Историческая и современная записка о городе Шуе. М., 1863.

[16] Крылов А.П. Церковно-археологическое описание города Ярославля. Яр., 1860.

[17] Поступление этой иконы (№ АРХ. ДР–62) из т.н. «Ростовской коллекции» на хранение в ГТГ документально прослежено в работе: Кочетков И.А. Иконы из Ростова в собрании Третьяковской галереи. История поступления // История и культура Ростовской земли. Ростов, 1995. К сожалению, в сопроводительных музейных документах 1937 года  храмовая принадлежность иконы указана неточно.

[18] Шилов В.С. Стенопись церкви Спаса Нерукотворного в селе Заболотье: богословская программа и иконографические особенности // Х научные чтения памяти И.П. Болотцевой. Ярославль, 2006. Приношу благодарность автору статьи за предоставленные сведения по истории фресок данной церкви.

[19] Кондаков Н.П. Иконография Богоматери. СПб., 1910.

[20] Шустов А.А. Страницы истории села Богородское–Волокобино. Владимир, 2008.

[21] Общие памяти Одигитрии Шуйской (по старому стилю): непереходящие празднования – 11/24 июля; 28 июля/ 10 августа и 2/15 ноября; переходящие празднования – Вторник Пасхи (на Собор Богоматери Одигитрии) и 2-е Воскресенье по Пятидесятнице (общая память избавления от чумы 1654 года). Локальные памяти: шуйская – 1/14 сентября (память начала городской эпидемии 1654/55 года); ярославская – 10/23 июня (по традиции Златоустовской церкви в Кремле). Ивановская митрополия почитает свою святыню  также на собор Ивановских святых 7/20 июня и в день памяти Шуйских новомучеников 27 апреля/10 мая.

[22] Смирнов А.П. Павлово и Ворсма.  М., 1864.

[23] Борисов В.А. Празднество совершенное 2 ноября в г. Шуе, в воспоминание чудесного избавления города от моровой язвы в 1655 году // Владимирские Губернские ведомости. 1855.

[24] В этом рапорте обращают внимание слова «с братиею». Дело в том, что в Шуе, недалеко от собора, была древняя Троицкая пустынь. В 1765 году она была упразднена, «за недостаточностью средств к содержанию, по данному из Консистории указу». Но часть братии этой пустыни, видимо, оставалась в Шуе, при соборе.

[25] Уроженец села Антилохово, ныне Савинский район Ивановской области.

[26] ГАИО: Ф. 865. Оп. 1. Д. 9. Л. 2об. «Ведомость о церкви Смоленския Божия Матери». 1831 год.

[27] РНБ. ОРРК. собрание Погодина. № 930. Сборник текстов, посвященных иконам и чудесам Богородицы. Последняя треть XVIII века. Л. 73 об. – 149 об. Запись на внутренней стороне верхней крышки переплёта: «Ростовского уезду Сотенского стану села Семибрат».

[28] Там же, Л. 227. «Читателю ласкавый, сия чюдеса Пресвятыя Богородицы могутъ священницы в церкви читати на утрени людемъ поучения ради и на похвалу Пресвятей Богородице, на праздникъ Богродиченъ. Могутъ читати и монахи в церкви того же времени. Могутъ читати и в трапезе во время обеда или вечери. С техъ чюдесъ могутъ и учители помощь имети к поучению на праздники Богородичны и на иныя праздники и недели и на погребении к различным вещемъ приемлющее ихъ».

[29] Гапонов Иоасаф, иеромонах. Церковно-историческое и статистическое описание Владимирской епархии 1853 года.

[30] Низовская земля – старинное название Нижегородской области.

[31] Ханило А.В. Православие в жизни А.П. Чехова. Симферополь. 2005.

Б.Л. Макарьянц